Ник. Беглец - Страница 112

112

Нечто похожее делал сейчас и Никос. Правда были и большие отличия. Здесь взаимодействие было полувербальным, чувствовалось, что Никос предварительно формирует образы, пытается их сделать близкими для понимания Карины и отсекает фон остальных ощущений и мыслей. Кроме того, активно использовались дракончики, за полчаса удалось наладить их взаимодействие, и у Карины появились как будто вторые руки. Однако она ощущала, что не хватает как раз самого главного. В чародействе зачастую структура важнее содержания. Никос красиво упаковывал, встраивал в разум знания, но отделял их от самого важного — эмоций и способа мышления. Когда ты растешь как чародей и как личность, тебе нужно совершенствовать умение мыслить и чувствовать, преобразовывать ту информацию, что ты получаешь, во что-то полезное для себя. Карина не верила, что Никос, пусть и не называя себя чародеем, но будучи не слабее Повелителя Чар по возможностям, будет обучать ее через простую подачу какой-то информации. Этот путь ведет к пустой голове, до краев заполненной эрудицией. Соответственно и целью обучения должно быть кое-что другое. В уроках Повелителей Чар, да и в обычных уроках, дающихся Наставником, Карина почти никогда не занимала пассивную позицию. Можно завести лошадь в воду, но этим не заставишь ее напиться. Если учитель вступил в эмоционально-мысленную связь с учеником, нельзя просто сидеть и впитывать информацию. Нужно управлять своим мысленно-эмоциональным потоком. Именно это узнала она на своем опыте и именно этому учили ее на уроках. Карина вспомнила тот опыт, попросила дракончика ей помочь и мысленно потянулась к тому потоку образов, которые посылал ей Ник, стараясь слиться с ним, впустить их в себя, и тут…

Та красивая упаковка из привычных образов и ассоциаций, в которую оборачивал Ник свои знания, подобно ширме или занавескам, рывком отлетела в сторону. Ее как будто разорвало на части. А за этими симпатичными и в общем-то понятными декорациями открылось нечто совершенно чуждое, неожиданное и поэтому ужасное. Какие-то "код, атракторы, классы, объекты, информструктуры, лямбды, схемы, программы" ворвались в сознание Карины. Молодая чародейка презирала Искусство, находя его уродским и безжизненным искажением самой сути чародейства, но все это была полная ерунда по сравнению с тем надругательством, которое совершалось над чарами в сознании Никоса! Расчеты, схемы, коды еще раз расчеты, совершаемые самыми странными и диковинными образами с использованием каких-то "компьютеров", "ИИ", "экспертных систем", "алгоритмов", привязка всего это не только к чарам, но к самым повседневным вещам и отношениям в обществе! Причем большинство эмоций относились именно к этим бездушным формулам и символам, их формированию и анализу. При этом сам процесс создания чар занимал гораздо меньше времени. Как будто… как будто все эти странные процессы "кодинга" и являлись самым главным — той основой, которая заменяла чувства при наведении чар Никосом. Хотя да, похоже, являлись! Сама идея такого метода чародейства казалась сумасшедшей, дикой и чуждой, куда более противоестественной, чем даже Искусство. Но факт оставался фактом, это существовало, это работало и это давало огромное могущество, результаты которого Карина уже не раз наблюдала. Безоговорочная вера в превосходство Чародейства над всеми остальными направлениями, вера, которая позволила ей выжить и сохранить разум в тюрьме, ломавшей многих сильных личностей, была в один миг подорвана. Казалось, весь привычный мир развалился на части… Карина закричала.

Глава 8

Толлеус

Город Беллус был большой, мало уступающий в размерах столицам Кордоса или Оробоса. Росту и процветанию способствовало его расположение — основной торговый маршрут между двумя империями проходил именно здесь. Внутри город разделен на две части высокой стеной. Каждая принадлежит своему государству и в каждой свой комендант. Но название общее. Значит город один. Такое решение по многим параметрам было очень удобным, но привносило и свою изюминку — именно здесь разворачивались тонкие шпионские интриги или громкие политические скандалы, будто обе империи договорились играть на одной небольшой площадке. И хоть это было не совсем так, особенно для местных жителей, порой пребывающих в неведении закулисной борьбы, Беллус считался одним из самых сложных в управлении городов, причем в обеих империях. А кроме того — еще одним из самых красивых, о чем недвусмысленно говорило его название.

Толлеус, оседлавший своего жука, с интересом вертел головой: дома все каменные, большие и красивые, улицы широкие.

Старик решил не бросать свое изобретение в деревне, куда он выехал из топей, перепугав местных. Интересная конструкция получилась, над ней можно еще поработать.

В селении искусник удачно пересекся с небольшим караваном, идущим в Терсус — кордосскую столицу. У купца Толлеус арендовал телегу до ближайшего крупного города, куда и погрузил Жука. Особого смысла, тащить его с собой, не было — конструкция совсем не сложная. Главная изюминка не в ней, а в искусном управлении. Вот только снимать все искусные блоки — та еще морока, а просто бросить жалко. Ничего, потом на досуге можно будет разобрать все без лишней суеты. А можно и не разбирать: на чужой телеге вечно не поездишь…

И вот теперь, когда караван пошел дальше своей дорогой, старику не пришлось напрягать больные ноги пешими прогулками по незнакомому городу. Залез на Жука — и вперед.

Люди останавливались и провожали искусника взглядами. Действительно, не каждый день по улице ползают ожившие повозки, скребя деревянными лапами по булыжнику. Старику было наплевать на реакцию прохожих: ему удобно — остальное не важно. За долгие годы он привык ко взглядам в спину — в жилете он казался таким толстым, что ротозеи и зубоскалы находились всегда.

112